Читать книгу "Последний отбор. Смотрины для строптивого принца  - Вера Чиркова"

– А еще он красивый, стройный и обходительный…

Камень побледнел, видимо, Савилла и в самом деле так считала. И я не находила в этом ничего удивительного: несомненно, Ренд сделал для возлюбленной друга исключение и обращался с ней без обычного ледяного высокомерия.

– Достаточно, – прервала кандидатку в невесты ее величество. – Не пристало юным скромным девушкам слишком расхваливать своего избранника.

Смотреть на лицо Савиллы без куска шоколада я бы никому не посоветовала, до сих пор мне не доводилось увидеть разом столько кислоты. И как-то невольно потянуло взглянуть, как воспринял это Ренд.

Он сидел за одним столом с судьями, но умудрился устроиться с краю и чуть позади важных, как индюшки, фрейлин. И, почти полностью спрятавшись в тени их причесок, небрежно крутил в руках излюбленный бокал, даже не глядя по сторонам.

Вот в этот миг я сделала сразу два неожиданных открытия и на несколько минут опешила, не зная, как поступить. Похвалить себя за наблюдательность или отругать за то, что не догадалась раньше проверить его высочество добытым у Гиммо амулетом. С его помощью даже с моими слабыми ментальными способностями в ауре Ренда ясно виделось багровое свечение злости. Пожалуй, даже бешенства, как будто на него вышел десяток кабаняк, а лучник еще не успел вернуть себе истраченные болты.

Такое иногда бывало: хотя собирал он снаряды не руками, а заклинанием призыва, но каждый раз обратившаяся в бегство стая монстров уносила в своих спинах намертво застрявшие стрелы.

Но второе открытие оказалось еще более ошеломительным. Ренд вовсе не пил вино, прикладывая губы к бокалу, да и не бокал это был, а особый обучающий амулет. Такие можно достать в цитадели, но обычно их создавали в виде браслетов, книг или вееров. И выдавать тайну подобных вещиц настрого запрещено. Поэтому я поспешила отвести от него взор и задумалась, пытаясь угадать, какие науки изучает на балах наш непостижимый командир. И каких вершин достиг в этом деле?

Про соперниц я тоже не забывала, но наблюдать за ними с каждой минутой становилось все скучнее. Уже четвертая кандидатка отчеканила сказанное Савиллой с почти правдоподобной уверенностью, но вредный камень снова порозовел. Впрочем, теперь он краснел регулярно, словно стыдился за устроенное девушками представление. Хотя я вполне понимала их расчет.

Ведь если камень у всех окрашен одинаково, значит, проигравших сегодня не будет. Ну или королева добавит мне каверзный вопросик и добьется своей цели – навсегда выставить меня из королевского дворца. А мне будет жаль лишь одного: она никогда не узнает, что в этом наши желания полностью совпадают.

Но пока этого не случилось, я намерена изо всех сил бороться за овечку, покорно идущую на заклание.

Карлотта и Аленсия оказались единственными, кто меня порадовал, потому что не повторили ни одного слова из речи Савиллы.

Карлотта посетовала, что не имела возможности часто встречаться с его высочеством, но слышала о нем много положительного и потому решила попытать счастья. А Аленсия, скромно опустив глазки, призналась, что надеется найти в принце мужчину, который заинтересуется ею самой, а не приданым. И амулет им поверил, порозовев почти незаметно.

– Леди Элгиния Горензо!

Едва не пропустив обращение старшей фрейлины, я поспешила подняться с кресла, как все остальные кандидатки до меня.

– Ну и какие качества привлекли вас в моем сыне? – высокомерно осведомилась ее величество, с легким, почти незаметным пренебрежением.

Лучше бы она этого не делала. Такие змеиные выпады из-под гнилого пня мгновенно пробуждают в моем сердце тот самый боевой настрой, который два года назад привел меня на базу.

– Даже не знаю, какие выбрать… – краем глаза поглядывая на коварный артефакт, произнесла я, – боюсь что-либо пропустить. Но главное, думаю, все же талант лидера. Райвенд – прирожденный командир, ответственный и рассудительный. Это же качество не позволяет его высочеству совершать опрометчивых поступков. Но вместе с этим талантом нельзя не назвать другие его достоинства. Такие как обостренная внимательность и неусыпная бдительность, быстрота поиска единственно верных решений и полнейшая ответственность за них, хладнокровие и чуткая забота о друзьях. Рядом с ним можно не опасаться нелепых случайностей и незамеченных ловушек.

– Первое место в этом конкурсе получила леди Элгиния, – резко поднявшись с места, с самым непререкаемым видом объявил принц, сделал пару шагов, обернулся к Стайну и холодно добавил: – Второе разделили между собой леди Карлотта Исхарт и госпожа Аленсия Селонте. Всех остальных можно выгнать.

– Но ваше высочество! – воззвала королева к спине уходящего сына. – Ведь она не назвала правильно ни одной черты вашего характера!

– Как выяснилось, к моему прискорбию… – На мгновение приостановившись, Ренд в упор глянул на мать и холодно процедил: – Ваше величество абсолютно меня не знает.

Он уже давно ушел, а королева все сидела с каменным лицом, не в силах сказать хоть слово, и в ее бледной, лишенной магического ореола ауре бушевали оранжевые языки жгучей обиды.

Мне было по-человечески ее жаль, но душой я была на стороне напарника, унесшего в сердце острую боль, а в душе – горечь внезапного разочарования. Самого страшного, на мой взгляд, – ведь скорбел он по искренности материнских намерений.

– Судьи постановили, – спасая королеву, объявил Стайн, пошептавшись с соседями, – пожелания его высочества принять во внимание как соответствующие истине. И первое место в конкурсе откровений присудить леди Элгинии Горензо, а второе – Аленсии Селонте. Третье призовое, дающее в следующем испытании право остаться на смотринах в случае поражения, получает Карлотта Исхарт. Остальные кандидатки в невесты по правилам должны были бы все вместе покинуть королевский дворец, но мы посовещались и решили дать девушкам еще один, последний, шанс. Но в другой раз надейтесь на свои силы, юные леди, прощать обманы мы больше не намерены.

Королева покинула гостиную первой, так и не сказав ни слова, но брошенный в меня полный ненависти взгляд подтвердил нехорошие подозрения. Сегодня я приобрела смертельного и могущественного врага, но это я бы пережила. Гораздо хуже другое: теперь ее величество постарается вбить стальной клин в нашу и так уже треснувшую дружбу с Рендом.

И вот это оказалось неожиданно больно до слез. Поэтому я поспешила уйти, но направилась не в свои покои, а к бабушке Манефе.

– Бедная женщина, – выслушав меня, вдруг скорбно вздохнула старушка. – Даже короли не зачарованы от самой страшной боли – потери сыновней любви. Ну и дочерней тоже, но девочки обычно мягче. Хотя всякие бывают. И знаешь, что самое ужасное, Гинни? Она ведь любит его значительно больше, чем Альгерта. Наследником больше занимался король, в год научил плавать, в два – лазить по веревочной лестнице, а в три посадил на коня. Ютенсия почти не видела сына и всю любовь отдала Райвенду. Ему ни в чем не было отказа, любые прихоти исполнялись мгновенно, за ним ходили по пятам толпы нянек. Ему дарили хорошеньких кудрявых щенят, котят, белок и прочую живность. Наряжали в кружевные рубашечки и розовые бархатные штанишки, а на шею повязывали яркие банты. Он рос очень ласковым и любознательным ребенком и больше любил слушать сказки, чем бегать со сверстниками по парку. И Ютенсия, как и многие до нее, уверовала, что младший сын всегда будет таким: кротким, тихим и покорным, как живая кукла. Не знаю, сам он додумался или кто надоумил, но лет в семь Райвенд взбунтовался. Королева попыталась его уговорить, потом, рассердившись на непривычное упрямство, на день лишила сказок. В ту же ночь младший принц сжег в камине все кружевные рубашки вместе со штанами и бантами и вышел утром в столовую в старой одежде брата. Вещи были потрепанны и слегка великоваты, но снимать их мальчишка отказался наотрез. И этот каприз не прошел за день или два, как рассчитывала ее величество. Она еще надеялась его переупрямить и, когда Райвенд уснул, послала слуг подменить обноски на новенькие наряды. Однако лазутчиков настигла кара. Настроенный на охрану вещей амулет полил их каким-то зельем с невыносимо мерзким запахом. Как вскоре выяснилось, без помощи магистров отмыть его невозможно. Больше никто из слуг не рискнул вторгаться в покои мальчишки, а вскоре и король заметил наконец сидевшего за столом оборвыша и решил выяснить, в чем дело. Вот с того дня игрушку у королевы отняли, и отец взялся за обучение сына мужским забавам. Скакать, рубить, стрелять…